Борис Олегович, расскажите почему вы стали архитектором?
Начну с выбора профессии, моя мама начинала свою учебу именно в архитектурном институте, а дедушка был очень высокопоставленным известным военным. Он достиг высокого положения в обществе и был частью той государственной элиты, в которую входили художники и поэты, режиссеры и актеры. Тогда, в 30-х годах, культурная столица была очень активной и яркой. Когда встал вопрос о выборе ее профессии, мама решила стать архитектором. Она уже умела рисовать, к сожалению, она потом ушла из архитектуры, но в нашей семье был уже заложен фундамент. Поэтому мой старший брат тоже пошел по стопам мамы. А у меня был выбор: меня привлекала музыка, и тянуло в художественное творчество. Как видите я выбрал второе. (смеется) Об этом совершенно не жалею, потому что это потрясающее дело, в котором очень много возможностей, творчества и созидания. Архитектор, который талантлив, всегда отличим. Архитектора могут забыть, но архитектуру не забудут - она стоит и радует всех сквозь века.

Вы открыли свое бюро в 1993 году, есть ли разница в архитектуре тогда и сейчас?
Огромная разница. Дело в том, что в то время был архитектурный спад . Хотя можно было строить все, что хочешь, но архитекторы не очень понимали, что нужно. Они не видели, что творится в мире, не было нормальных журналов и хороших примеров. Мы делали Сталинскую архитектуру, которая прекрасно сделана, а потом наступила эпоха, когда архитекторов немного задвинули, сказали: нужно строить квадратные метры, главное народ расселить из подвалов и чтобы всем досталось по квартире.
В 90-х разродилось множество неинтересных, некрасивых зданий. Они были плохо продуманы и архитектурно не выверены. Потом уже эти архитекторы поняли свою роль - быть не просто проектировщиками. И вот уже в 2000-х начали архитекторы проектировать уже по-новому: Сергей Скуратов, Михаил Хазанов, Юрий Григорян. У нас появились фамилии, появились архитекторы, идеи, конкурсы, выставки.

Борис Олегович, как стать хорошим архитектором?
Хороший архитектор созревает к 50-ти годам. Был такой замечательный архитектор Фрэнк Ллойд Райт, он спроектировал музей Гуггенхайма, когда ему было уже почти 90 лет, и он это сделал мастерски, потому что у него было столько опыта, столько готовых построек, столько уже всего знал, и построил практически лучшее здание 20-го века.
Другой архитектор – Оскар Нимейер, дожил до 103 лет. И последние годы проектировал фантастически красивые здания. То есть его опыт работал на него. Сейчас все еще проектирует Норман Фостер, ему под 90 лет и он рисует руками. Все его проекты удивительно интересны и красивы.
Очень много примеров, когда архитекторы действительно плодовиты в зрелом возрасте, это говорит о том, что в основе этой профессии лежит опыт. Строительство это очень сложная тема, надо знать социологию, конструкции, инженерию, климатологию, материаловедение и светотехнику.

В целом, что изменилось за все это время?
Сейчас архитекторы меньше думают о фасадах, больше о пропорциях, современных материалах, инженерии. Лично у меня появился опыт, но поменялось все. Например, меняются подходы к самой архитектуре, потому что если раньше мы не забывали про историческую архитектуру, мы считали ,что она основа некая, мы вспоминали про нее добавляя какие-то детали, пользуясь старыми приемами,то сейчас рождается архитектура 21-го века.

Что вы думаете сейчас нужно архитектуре России, опираясь на прошлый опыт?
Как мне кажется, сейчас нужно строить современную архитектуру, чтобы она была узнаваемой, тем более что сейчас можно многие идеи воплотить, так как появились новые современные материалы, световые технологии, системы отопления. Здание может вообще стать парком, потому что здесь могут быть зеленые насаждения или вертикальное озеленение. Сейчас огромные возможности проектировать в современной манере, раньше этого не было.

Что для Вас современная манера ?
Современная манера - это архитектура, которая отвечает очень мобильному движению, которое происходит в 21 веке. Если в начале, в 2000 году, мобильный телефон был в маленькой коробочке с крошечным экраном, то теперь телефоны один сплошной экран. Прошло всего лишь 20 лет, но телефоны кардинально изменились. 21 век это очень мобильный век трансформации.

А как это в архитектуре можно поддерживать?
Если вы делаете здание, в котором есть, например, мобильный фасад, который вы можете трансформировать, или зеленый фасад – это современная архитектура.