"Я убежден, что архитектура не может быть только функциональной составляющей жизни. Она должна иметь и рождать систему смыслов, и принадлежать не только к технической или практической стороне жизни, но и к жизни художественной и духовной"-Ректор МАРХИ Дмитрий Олегович Швидковский.


Кто предложил идею храмов-маяков?

Идея возникла совместно с сотрудниками МАРХИ и службы гидрографии флота РФ. Мы давно с ними взаимодействуем, и идея храмов-маяков связана с нашим представлением о России, необходимости обозначить смыслы в пространстве. Храмы, которые показывают какой-то путь по морям и по рекам это старые шатровые храмы, которые построил ещё Иван Грозный по пути своего войска по Оке и Волге. В Великой (Волжской) Булгарии ставились мечети, служившие ориентирами. Мне как историку архитектуры, показалось, что обозначить пространство России с помощью знаковых сооружений было бы интересно.
Почему это касается именно маяков? Это Северный морской путь. Он очень длинный, а поселений мало, и присутствие людей и особенно нашей страны оно зримо не обозначено, и очень хотелось бы внести в пейзаж какой-то символический элемент. Мне кажется, это существенно для всей территории нашей страны. Сейчас происходит возвращение духовного содержания ландшафта благодаря строительству очень большого числа храмов, восстановлению, возрождению монастырей, это всё звенья одной цепи. Я убежден, что архитектура не может быть только функциональной составляющей жизни. Она должна иметь и рождать систему смыслов и принадлежать не только к технической или практической стороне жизни, но и к жизни художественной и духовной. Всегда была мечта у всех архитекторов на протяжении всей истории дать смысл пространству, в котором мы живём. Так архитектура и родилась.
Одним из мест рождения как искусства является наша страна, но не её европейская часть, а то, что было создано значительно раньше, даже раньше появления государства. Это комплексы первобытного мира, в которых в пространственной форме с помощью разных ориентиров фиксировались время и связь человека с космосом. Самые древние были созданы в Южной Сибири и Алтае, 35-40 тыс. лет до н.э. Это первое рождение протоискусства, протонауки, монументальной формы, именно связывающее человека с природой, с мирозданием. Именно в этот момент решались все основные проблемы архитектуры, её ориентации, объемы, массы, формы, выражение времени в пространстве, поэтому наша земля хранит древнейшую память, которая тысячелетиями и веками накапливалась. И мне, как историку архитектуры, хочется, чтобы люди это видели.

Храмы-маяки – это ваша идея или какое-то задание от русской церкви? Идея появилась внезапно или нет?

Нет, это результат нашей систематической деятельности по попыткам создания новой храмовой архитектуры, новой духовной культуры России. Естественно, это происходит по благословению святейшего патриарха. Также нас поддерживает Андрей Анатольевич Козицын – один из больших промышленников и бизнесменов нашей страны, он содержит нашу кафедру храмостроительства и уже построил более 100 храмов. Это делается в тесном контакте с ведущими епархиями Русской православной церкви. В последнее время очень многое делали для псковской митрополии. Главная наша площадка, где всё осуществляется это нижегородская митрополия, прежде всего, край святого Серафима Саровского. Города Саров, Дивеево и Арзамас. Саров превратился в духовный центр, там появился ряд научных учреждений, но и образ самого города изменился. Раньше он был закрытым со зданиями в духе сдержанного классицизма, а сейчас полностью восстановлен гигантский монастырь, в котором жил Святой Серафим. Заново построен ранее уничтоженный Дивеево. Десятки храмов восстановлено, например, такие, как Благовещенский Собор.

Все реконструкции были сделаны на основе конкурса?

Да, конкурс на концепцию создания кластера туристическо-паломнического Дивеево, Саровского, Арзамаса. Это была инициатива президента РФ. Попечительский совет кластера возглавляет Сергей Владимирович Кириенко, который руководит нашей деятельностью. Участниками совета являются и Михаил Мишустин, и руководство РЖД. Сейчас Дивеево меняется по нашему общему проекту, который включает и территориальное планирование, и реконструкцию поселений, и строительство церквей, гостиниц, дорог. Он практически завершается.
Сам ландшафт Дивеево благоустроен. Он имеет пятикилометровую набережную, острова, на которых поставлены часовни. Сейчас мы делаем стены монастыря, строим парадные стены. Построены Саровские ворота. Внутри пространство будет расписано и отделано мозайкой, для которой мы делаем эскизы.
Ещё одно достижение этого проекта – это полная реконструкция города Арзамас. Город упоительный. Он стоит на двух холмах, советское строительство на одном холме, а историческое было практически не тронуто на другом. Там сохранилось 26 церквей, они сейчас все восстановлены. Святейший патриарх в августе осветил основные церкви, отреставрирована живопись, открыт арзамасский женский Николаевский монастырь. Сейчас это образцовый город, который, я надеюсь, станет одним из важнейших центров туризма и паломничества.

Чем отличается работа с обычным мирским заказчиком и русской церкви? Есть какая-то особенность?

Всё зависит от личностей. Обычно главные заказчики у нас – это митрополиты, епископы. Обычно те, кто становятся заказчиками, очень активны, требовательны и суровы. Предполагается, что вы должны участвовать в той жизни, которую ведёт ваш заказчик - ходить в церковь раз уж вы приехали на объект или участвовать в службе, если это соответствует вашим убеждениям, и мы участвуем, потому что для нас это является бонусом, так как службы замечательные. Тут особенно нужно доказать, что ты человек, с которым можно иметь дело. Это очень существенно. Например, монахини не особо идут на контакт или начинают доверять, им кажется, что мы всё делаем по-мирски.

Почему мне кажется особенно важным занятие храмовым зодчеством? Во-первых, в отличие от всех архитектурных школ мира у нас очень долго не было как такового церковного строительства. Последние церкви были закончены в 18 году. Только к тысячелетию крещения Руси наш профессор Алонов построил первую новую часовню в Даниловом монастыре, до этого был перерыв. Для истории архитектуры тема храма главная. Все развитие стилей, художественные находки были связаны в любую эпоху с ней.
Очень интересной является подземная церковь в Казани Щусева, построенная на месте находки иконы казанской Божьей матери. Мы с профессором Панохиным пытались начать что-то подобное ещё в 90-ые годы, но нас тогда все презирали за то, что мы пытаемся проектировать в исторических стилях. В МАРХИ наконец стала доступной преемственность к историческому. Сейчас происходят поиски современных образов, попытка создать национальный образ или отдельные образы той или иной культуры. Сделать это без представлений об историческом пространстве невозможно.
В наше время Храмовое зодчество, его значение могут оказаться полезным и для другой архитектуры, потому что всё-таки мы все устали от внестилистической абстрактной архитектуры. Для людей это морально тяжело. Можно найти формы, соединение современных технологий с человечностью, выраженной в знакомых мотивах.

Может есть какие-то проекты, которые вы сами проектировали?

К сожалению, мои проекты исключительно издательские. Никогда ничего не строил сам.

Вы привлекаете к созданию храмов своих студентов?

У нас в МАРХИ создан проектный центр, где работают совсем молодые люди до 30 лет, они делают самые различные многочисленные проекты. У нас другая задача показать тот путь, который может приобрести наша архитектура. Помочь людям выбрать этот путь, это тоже творчество. Для этого существует несколько важных тем. Это, например, сохранение архитектуры как искусства. Живопись, скульптура - это то, чего уже практически нет в заграничных школах, а в нашей есть, потому что архитектор, который не умеет рисовать для нас всё-таки не архитектор. Это также и сохранение классического архитектурного метода. Важно, чтобы культурное наследие было активно и для самих архитекторов. Для этого мы создаём «Новую всеобщую историю архитектуры». Уже 14 томов издали. И, конечно, для нас необходимо сохранить наследие русского авангарда, инерцию движения вперёд.